"Алекситимия буквально обозначает: «без слов для чувств» (или в близком переводе — «нет слов для названия чувств»)"
Ему было пять, когда умер дед, и двенадцать, когда началась война.
Он владеет собой, как разведагент там, где речь идёт о похоронах.
Он умеет спокойно на боль глазеть, его взгляд гранит превращает в пыль.
В его паспорте значится "Алексей", две последние буквы он сдал в утиль.
Да, так вот. Ему было ровно пять, он ещё не знал, что такое хлеб,
но уже два раза топил котят, оба раза были не по игре.
Вот тогда он глухо скулил, как пёс, в камышах согнувшись напополам.
Но всегда спокойна была вода.
И кому там было до детских слёз.
Он привык молчать там, где все галдят. Тимофей? Тимур?.. Словом, просто Тим.
Про него хрен скажешь, когда он рад, даже думать странно, что он любим.
Он с утра до ночи торчит в лесу, на рыбалке также везуч, как чёрт,
он стреляет уток, ворон, косуль, всяких белок вообще убивает влёт.
Да, так вот. Он просто привык молчать, если отчим звал его за овин,
потому что в хлам нализалась мать, а у отчима страсти бурлят в крови.
Это позже он в дупла деревьев лез, там себя калечил и волком выл.
Но всегда спокоен был мрачный лес.
А и впрямь не скажешь, что он любил.
У меня в запасе десятки блюд, у меня, блин, свой уникальный стиль.
Я умею видеть, когда их ждут, сколько вешать грамм и кому нести.
Каждый, встречен мною лицом к лицу, оставляет след из букета трав.
Я сжимаю крепко в ладонях суть и несу на полочку для приправ.
Да, так вот. Я тонкий, пытливый ум, расчленитель слабых и нежных душ.
Но порой мне слышится странный шум, а порою мнится земная дрожь.
И тогда, мой бог, я тайком молюсь, чтобы мне сегодня достало сил
удержать на плечах непомерный груз, что ни сбросить, ни вылить, ни погасить.
И они налетают - всегда гурьбой, все быстры и гибельны, как инфаркт,
и от них меня раздирает боль, но заплакать сможет любой дурак,
ну а я-то помню - шоу маст гоу он, и неважно, что был настоящим яд...
Окружили маски со всех сторон.
Неспособен чувствовать, говорят.
Write a comment